Путешествие по Астраханской земле навстречу пескам.
Астраханские пески
«Здесь везде одни соры, посмотрите! Сор, сор, сор. . . », - разводит широко руками смотритель противочумной станции у границы с Казахстаном. Вокруг одни соленые озера. Когда в середине прошлого века строили станцию, практически все грузы сюда завозились по воздуху гидросамолетами, которые садились на гладь соленых озер.
До сих пор Астраханская область считается естественной зоной распространения чумы в нашей стране. Весной и осенью чумологи выезжают «в поле» отлавливать различных грызунов – владельцев блох-переносчиков чумы. Мы приехали к самому концу работ и прежде, чем попасть в пустыню, прошли курс молодого бойца: подробный инструктаж о том, что можно делать, и чего нельзя ни под каким видом. Ходить нужно осторожно, т.к. в пустыне водятся змеи, соленую воду вообще не пить, т.к. с непривычки гарантировано сильнейшее расстройство желудка, руки в норы не засовывать. Неизвестно, кто там обитает и какие паразиты у этого обитателя водятся.
Прошел год с тех пор, как пограничники расширили погранзону, доведя ее чуть ли еще не до Ахтубы. Теперь, чтобы попасть в астраханские пески, понадобится оформлять специальный пропуск. Даже местные жители, пасущие возле границы баранов и верблюдов, обязаны получить этот документ.
Покончив с формальностями, мы садимся в машину и едем в пески. Впрочем, пески – сильно сказано. В начале двадцатого столетия русские путешественники в путевых записках жаловались на немыслимые по масштабам песчаные барханы Астраханского края. На сегодняшний день пустыня, можно сказать, исчезла, и виной тому не абстрактные изменения климата или пресловутое ухудшение экологии. Пески день за днем зарастают, так как почти не осталось скотины, который бы их выбивал.
Птицы, сидящие на придорожных кустах, внимательно наблюдают за проезжающей машиной. Весной здесь начинается пролет. Птицы, перезимовавшие в Африке и на юге Европы, летят на север. Завидев нас, ласточки, трясогузки, жаворонки и удоды разлетались в разные стороны. Ближе к полудню, когда земля прогревалась, из нор появлялись ящерицы. При звуке шагов, они стрелой проскакивали открытый песок, оставляя на нем характерные следы.
«Посмотри на рог сайгака», - Сергей, один из чабанов, с которыми мы познакомились, протягивает темно-коричневый рог. Он вытащил его из песка, когда чистил колодец, вырытый у подножия бархана. «Да-да, это все, что от них осталось. Выбили сайгака». Несколько раз мы пробовали сделать фотографии сайгаков во время ночной съемки, но все наши попытки были тщетны. Мы не увидели ни одного даже самого маленького сайгака. А ведь каких-то три десятилетия тут назад поехать на охоту за мясом сайгака было обычным делом. Миллионная популяция казалась нескончаемой…
74-летний пастух дядя Коля знает в пустыне каждый бархан и каждый колодец-худук. С семи часов утра и до семи вечера он пасет стадо баранов. В холод и зной. Перед нашим отъездом дядя Коля предложил взять с собой мясо ягненка. Мы бы не довезли мясо по тридцатиградусной жаре, и с благодарностью отказались. «Ничего, в другой раз, когда приедете». Он точно знал, что мы не сможем расстаться с пустыней. Ведь забыть ее невозможно.