Кругобайкалка – это оставленный, тупиковый участок Дальневосточной железной дороги. Когда-то здесь проходила важнейшая транспортная артерия страны. Можно долго рассказывать, почему я попёрся покорять Кругобайкалку в одного, почему был совершенно неподготовлен...

Мигулин П.А. , Байкал

Город Слюдянка. Вокзал. Поезд Владивосток-Москва, прибывающий в 23:09 по местному времени. Среди нескольких сошедших затесался отморозок с рюкзаком, забитым рыбными консервами, цифровой фотокамерой и схематичной картой КБЖД. Этот отморозок - я.

Можно долго рассказывать, почему я попёрся покорять Кругобайкалку в одного (стандартная история: сначала нас должно было быть много, потом у кого-то возникли какие-то дела, бла-бла-бла и вот он я, один, ночью на вокзале совершенно незнакомого города), почему был совершенно неподготовлен (100 км на консервированной сайре и горбуше это ЖЕСТЬ, да, место для ночлега у меня было, даже ОЧЕНЬ много места, но, согласитесь, тащить тяжёлую, объёмную пятиместную палатку - слишком большая дань возможности комфортного ночлега), но это уже другая история, выходящая за рамки данного текста.

Два варианта дальнейшего хода событий: 1) подождать поезда (Матаню), который будет только на следующий день, доехать до Порта Байкал, по шпалам вернуться в Слюдянку и свалить домой в Новосибирск; 2) отправиться в путь прямо сейчас, ночью, в темноте и пройти КБЖД с этой стороны.

Второй вариант даже для меня казался жёстким, поэтому я начал отрабатывать первый. Ждать надо было порядка 12 часов. Местный зал ожидания был под завязку забит личностями явного иноземного происхождения, лица которых были измождёны долгим ожиданием. Скорее всего, пройдя Кругобайкалку, они ждали некий транспорт, назначением которого была эвакуация их уставших тел поближе к цивилизации. В общем, перспектива подобно забугорным коллегам тусоваться на жестких неудобных креслах всю ночь мне сразу не понравилась, тем более, что у меня была роскошная (тяжёлая и объёмная) палатка, которая оттягивала рюкзак вниз, просясь наружу. Где находится Байкал, я знал (точнее, знал примерное направление), а перспектива встать лагерем на берегу легендарного озера меня привлекала намного больше тусовки на вокзале, поэтому я ломанулся наугад через незнакомый город к самому крупному пресному водоёму на планете.

Надо сказать, что абсолютно тёмная ночь, опустившаяся на Слюдянку, была переходом между субботой и воскресеньем, по пути то и дело встречались подпившие компании. Несколько человек неожиданно (не только для меня, но и для них самих) вышли из-за угла, и, проходя мимо меня в каком-то метре, непрерывно косились на фотоаппарат, болтающийся у меня на шее. Создалось впечатление, что ребята не тормознули меня только из-за того, что разминулись мы очень быстро и я ретировался, прежде чем они успели что-либо предпринять.

В общем, пройдя ещё сотню метров, я остановился и задумался над такой дилеммой: что делать? Струсить, спасовать и постыдно вернуться на вокзал, или смело и самоотверженно, несмотря ни на что, ломиться через набитый бухающей молодёжью город к величайшему озеру в мире?

…На вокзале за время моего недолгого отсутствия нечего не изменилось, в зале ожидания по прежнему было очень тоскливо, а по перрону шатались подозрительные личности, поэтому я вспомнил об отвергнутом вначале плане, вздохнул и пошёл по путям.

***

Слюдянка или Слюдянка-I (так называется сама станция) - довольно крупный железнодорожный узел, представляющий из себя запутанное (по крайней мере, в темноте) переплетение шпал и рельсов. Чтоб не заблудиться, я придерживался правого пути, ближнего к озеру. По дороге мне встретилась пара железнодорожников, которые молча проводили меня красноречивыми взглядами, говорящими что-то вроде: “Нех@я он дол#@$б!!!”, а также несколько поездов пытались незаметно подкрасться сзади. Да, именно незаметно, я тоже удивился когда, случайно посмотрев назад, увидел в пятнадцати метрах электровоз, едущий со скоростью порядка 20 км в час. Когда поезд тащит состав и несётся на полном ходу, то подкрасться к кому-то незаметно, он, конечно, не может, но когда он едет медленно и не обременён вагонами… тут уж его шансы неожиданно удивить незадачливого путника, путешествующего по путям, значительно возрастают, а удивление вполне может стать последней эмоцией бедолаги.

То и дело со станции доносились переговоры, которые вели диспетчеры через громкоговоритель, звук эхом причудливо отражался от Байкала, искажаясь до неузнаваемости, внося свой колорит в эту весёлую ночку. Раз я спустился с железнодорожной насыпи и попробовал пойти по просёлочной дороге, но упёрся в то ли лужу, то ли речку, может, она была и неглубокой, но проверять не хотелось. Рельсы проходили над ней по мостику, под которым кто-то сидел и кашлял. Может, бомж, а может, слегка простуженная безобидная фотомодель 90-60-90, которая заблудилась и ждала спасителя, проводившего бы её до дома. Как бы то ни было, но это проверять мне тоже не хотелось, и я вернулся на ж/д путь.

Часа через полтора дорога достаточно близко подошла к озеру. Байкал был в каких-то 60-70 метрах. Я спустился с насыпи, проломился через кустарник и вышел на песочный берег, засыпанный здоровыми каменными валунами. Потрогал воду, умылся, на лице сама собой появилась странная улыбка, настроение улучшилось и мне показалось, что я мог бы сидеть здесь, на берегу, целую вечность. Тут было красиво и спокойно. Слюдянка, оставшаяся позади, отражалась в водной глади своими огнями, волны, слегка чавкая, набегали на каменные валуны. Я прислушался к своим ощущениям: умиротворение, спокойствие… голод, усталость, знание, что уже сейчас, в начале пути, кроме ненавистных мне рыбных консервов, в рюкзаке у меня практически нет еды – в общем, тупая улыбка быстро исчезла. Я нашёл небольшой пятачок, свободный от камней, и, зажав в зубах фонарик с умирающими батарейками, начал впервые в жизни ставить пятиместную палатку в одного. Занятие это, надо сказать, непростое, и окончательно погасший через пару минут фонарик никак не поспособствовал моей потребности в заслуженном отдыхе.

Наконец, палатка была поставлена, вещи закинуты внутрь, а моё тело засунуто в спальник. Сон был уже где-то рядом, когда по железной дороге, которая, как вы помните, находилась совсем рядом, проехал первый товарняк. Знаете, что происходит с землёй, когда по ней проезжает товарняк? Правильно, она трясётся и ходит ходуном. А если на этой земле кто-то хочет поспать? Правильно, у него мало шансов.

На самом деле поезда ходили не так часто, и не каждый из них тащил за собой гружёные составы, но расслабиться и заснуть мешали ещё и шаги. Кто-то периодически проходил мимо палатки, причём проходил очень близко. Богатая фантазия тут же нарисовала маньяка, шатающегося по окрестностям города, и это тоже не способствовало крепкому сну. Облегчение приносила только следующая мысль: никакому здравомыслящему маньяку не придёт в голову, что кто-то потащит в такую даль пятиместную палатку для того, чтоб спать в ней одному, значит, по мнению маньяка, в палатке должно было быть как минимум двое, а то и все пятеро, а он был один.

Но бывают ли маньяки здравомыслящими? Я подтянул к себе рюкзак и вытащил литровую пластиковую бутылку дарасунского самогона, уже на треть початую - штука крепкая, и даже вкусная, относительно, конечно, - и сделал пару крепких глотков. Минут через пять я с удивлением заметил, что самогон кардинально изменил ход моих мыслей. Кто-то шатается по берегу, и что? Пускай заходит, вместе всяко веселее, разведём костерок, допьём самогон… Настроение улучшилось, и я, наконец, расслабился и уснул.

***

Проснулся рано, часов в семь. Солнце висело ещё совсем низко над озером, поднимая с его поверхности лёгкую дымку, которая сокращала дальность обзора. День обещал быть жарким, уже не первую неделю столбик термометра в этих широтах днем не опускался ниже 30 градусов, а в Чите, из которой я ехал, вообще было объявлено чрезвычайное положение из-за постоянных лесных пожаров (половину из которых устраивали местные бизнесмены, чтобы получить разрешение на вырубку когда-то заповедного, а теперь горелого, мёртвого леса, и продать палёную древесину по дешёвке в Китай).

Открыл консерву, понюхал, ммм… горбуша, какая ДРЯНЬ! Морщась, съел половину банки, закусывая сладкими сухарями (ну не получилось купить других во время быстрой, неорганизованной подготовки к спонтанному походу), вторую половину высыпал на камни, чайки будут рады. Пустую банку, как образцовый турист, запихал в пакет и сунул в рюкзак: за недостойное содержание сволочь будет предана огню на первом же костре.

Собрав рюкзак, я двинулся в путь. Проломившись через кустарник, и пройдя ещё несколько метров, я увидел пляж. Настоящий пляж! В отдалении, у дороги, стояли машины, поближе к воде палатки, сидения, грибки. Народу было пока немного, только те, кто успел проснуться, загорали лёжа под утренним солнцем на ковриках. Так вот кто ходил ночью и не давал мне спать. Обычные люди, жители Слюдянки, поехали отдохнуть на пляж в выходные. Весь день, понятное дело, пьянствовали, а ночью периодически ходили в туалет… в кустарник, что был неподалёку от моей палатки. Хорошо, что я не стал лагерем в самом кустарнике…

Спустя час пляж остался позади, рюкзак сегодня казался на порядок тяжелее вчерашнего (прошлой ночью думать о тяжести рюкзака было просто некогда), и я решил сделать привал. Остановившись, резко сбросил надоевшую тяжесть. Преодолев где-то половину пути до земли, рюкзак издал треск – главная, правая наплечная лямка оторвалась наполовину. Немного отдохнув, я, чтобы облегчить нагрузку на лямку, вытащил самое тяжелое – комфортабельную 5-местную палатку. До конца пути я тащил её то в одной, то в другой руке. На самом деле давление на спину и плечи уменьшилось, и идти таким способом оказалось даже легче.

Ещё один развязочный узел - станция Слюдянка-II - был на порядок меньше, сама станция была всего лишь железобетонной плитой. Здесь-то, с отворота направо, и начиналась сама Кругобайкальская железная дорога, или Кругобайкалка.

Вскоре показался относительно большой посёлок Култук. Зайдя в магазин, я сразу же спросил про предметы первой необходимости – нитку с иголкой для ремонта рюкзака и сухое горючее, вещь в походе незаменимую.

Вообще, чисто гипотетически, обойтись без сухого горючего, конечно, можно. Бывалые туристы даже в дождь разведут костёр, вытащив мох из-под корней деревьев, собрав маленькие засохшие веточки с кедров или, в крайнем случае, отрезав кусочек резины от своих сапогов. Поговаривают, что матёрые туристы умеют взглядом воспламенять вязанки мокрых дров, а также одним движением кисти в мгновение ока возводить целые палаточные городки. Но на деле, даже в такую жаркую погоду, на разведение костра без сухого горючего порой приходится потратить уйму времени, особенно в начале похода, когда навык кострового ещё не наработан или забыт.

В любом случае, предметов первой необходимости в магазине не оказалось. На вопрос, можно ли где-то их всё-таки приобрести, продавщица как-то неопределённо махнула рукой, указав направление. Вообще, учитывая плотность заселения земного шара, она могла с таким же успехом махнуть совершенно в любом направлении и быть правой. Поразмыслив над этим, я купил предмет второй необходимости, а именно пиво, и вышел из магазина.

Невдалеке располагалось нагромождение какой-то безымянной металлической хрени, в тени которой я и решил расположиться для распития бутылки холодного «Клинского». Сбрасывая рюкзак, я, конечно же, забыл о всякой осторожности, в результате чего лямка оторвалась полностью. Поэтому получить максимум удовольствия от холодного пива мне мешала мысль “КАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ?”

От главной, теперь уже оторванной лямки к клапану рюкзака (верхней крышке) шёл тонкий ремешок, так что плотно закрыв клапан, идти пока ещё было можно, но очень осторожно.

На другом конце посёлка был ещё один магазин (если продавщица из первого магазина махала именно в его сторону, то у неё были серьёзные проблемы с пространственной ориентацией). Возле него сидело двое парней, рядом с ними лежала пара рюкзаков. Туристы! Надо сказать, что полным отморозком я не являюсь, и изначально я хотел припассажириться к какой-нибудь группе и пройти маршрут вместе с ними. Главным критерием выбора группы, конечно же, было наличие у них нормальной еды.

Увидев рюкзаки, я тут же ломанулся знакомиться. Подойдя поближе, я заметил, что один из парней был одет, мягко говоря, не по-туристически – парень был в белой рубашке. В голове почему-то пронеслись мысли о том, что ребята приехали на какой-то концерт, и я даже замедлил ход… но рюкзаки!

Подойдя и поздоровавшись, я первым делом спросил про нитку с иголкой, на вопрос «зачем?» молча показал лямку. Получив требуемое, я приступил к швейному делу, попутно расспрашивая коллег (всё-таки они оказались коллегами). Мой небрежный, временный, как я его назвал, шов продержался до конца похода, оказавшись сильнее заводского, хотя и был наложен второпях. Вот так у нас шьют рюкзаки, а ведь это предметы первой для выживания в суровых походных условиях необходимости. Что, если бы лямка оторвалась где-нибудь в горах, вдали от цивилизации?

За те десять минут, пока я пришивал лямку, выяснилось, что передо мной походники-новички - Толян и Руст, приехавшие из Москвы. Оба, как и я, только что закончили универ. Толян юрист. Руст директор мегафирмы, занимающейся нелёгким в российских условиях делом – производством компьютерных игр. На данном этапе вся мегафирма состоит из одного директора и переживает нелёгкие времена, задержав выход очередной игры на 2 года. В интересах Руста как единственного представителя мегафирмы называть её название, а так же название игры-долгостроя не буду.

На самом деле парни молодцы, нечего не смысля в походах, они ломанулись за 5 часовых поясов, с целью ни много ни мало - пройти всю КБЖД. Т.е., как оказалось, нам было по пути и я, глядя на хорошо экипированные (и, как я надеялся, набитые нормальной едой) рюкзаки, предложил идти вместе. Новички нечего не имели против, и вскоре мы двинули.

Впереди оставалось ещё порядка 90 км шпал…

***

Кругобайкалка – это оставленный, тупиковый участок дальневосточной железной дороги. Когда-то здесь проходила важнейшая транспортная артерия страны. Самая длинная по протяжённости железная дорога на планете, путь, строящийся одновременно из Москвы и из Владивостока, встретился и объединился именно здесь, и последняя шпала Великого Сибирского Пути была забита тут, на берегу Байкала.

Пробитые в скалах 9 км туннелей, десятки живописных мостов и акведуков - построить всё это было не так-то просто, а ведь строительство шло почти 100 лет назад, ещё при царе. При том уровне технологий строителям пришлось тяжко, а значит, Кругобайкалка - это наверняка ещё и родина множества витиеватых нецензурных оборотов.

Объединив страну и пополнив словарный запас русского языка, КБЖД стала не нужной после строительства Иркутской ГЭС. Часть дороги затопило, а Сибирский Путь пошёл в обход. Сейчас тут ходит местная электричка (местные называют её Матаней) и несколько туристических поездов. С одной стороны от дороги – живописнейшие, по большей части почти вертикальные скалы, с другой стороны Байкал. Иногда встречаются небольшие деревеньки в несколько домов. Большие посёлки тут разместить негде, слишком мало площади, да и незачем, всё-таки цивилизация ушла со строительством ГЭС, которая, надо думать, так же неоднократно пополняла запас ругательств, но уже в масштабе жителей этих деревень.

Также вдоль КБЖД построена куча современных турбаз, некоторые из которых смотрятся очень классно, особенно когда идёшь мимо с рюкзаком, прыгая по шпалам очередной десяток километров.

***

Итак, первый день пути (до этого, видимо, был нулевой). По дороге нам попадалось несколько палаточных лагерей и просто тусовок. Люди в основном приезжали сюда отдохнуть, посидеть выходные на берегу Байкала, подальше от цивилизации, кто-то доезжал на электричке до какой-то станции, проходил определённый отрезок пути, садился на идущую обратно электричку и ехал домой. Отморозков вроде нас, решивших пройти весь путь пешком, было мало.

Заглянули на описанную в интернете заброшенную электростанцию, в ней находилась Комната Желаний (закос под «Сталкера»). В комнате была старая печь, засунув в которую голову, надо было тихо сказать, чего ты хочешь. Как и было написано в инете, комната желаний выполняла ещё одну, не менее важную функцию, а именно - являлась туалетом. Особо талантливые личности сумели нас*ать даже внутрь той самой печки, куда полагалось совать голову. Не иначе как это и было их желанием, которое Комната услужливо исполнила. Другого объяснения мистического появления экскрементов внутри печи не нашлось. Хотя была у меня ещё одна теория: если хорошенько поднатужиться… ключевым в этой версии является напор… хмм, да неважно.

Про туннели в интернете написано и так слишком много, поэтому останавливаться на этом явлении дореволюционной архитектуры особо не буду, только скажу, что туннели - это ОЧЕНЬ классно! И ещё дам совет: при прохождении не брезгуйте боковыми отворотами. Иногда приходится протискиваться на корточках, чуть ли не ползком, но это того стоит. Бывает, выбираешься на естественный каменный балкон, внизу почти отвесная стена уходит в кристально чистую, прозрачную воду, а вокруг летают встревоженные чем-то (видимо, твоим неожиданным появлением) чайки. Чайки нарезают круги над головой и… каркают?.. чирикают?.. в общем, издают звуки, которые обычно издают чайки – красиво всё это. Кстати, только выйдя в один из боковых отворотов, можно увидеть запасной туннель, обрывающийся прямо в воду. Чтобы попасть в него, нужно пройти по узкой обходной тропинке. А если подойти к краю того обрыва, взору открывается очередная заброшенная электростанция (вроде как всего их четыре). Так что не пренебрегайте побочными квестами.

На обеде долго не получалось развести костёр, не помогало даже сухое горючее, которого у москвичей было столько, что хватило бы читинским бизнесменам на всю Читинскую область. Оказалось, дрова использовали не те – как раз та история про забытый в начале похода навык кострового. Мои надежды оправдались, рацион столичных жителей был, во-первых, вкусным, во-вторых, разнообразным, в-третьих, огромным. Отныне я питался на славу, каждый раз не упуская возможности вкинуть в общак пару консервов, делая свой скромный вклад и избавляясь от лишнего веса.

На ночлег встали в долине небольшой речушки, которая, протекая под двойным мостом, впадала в Байкал. По одному из мостов пару раз за ночь проходили поезда. Рядом стояла лагерем семья, родители и пара детей, не помню уже, из какого города. Повода для знакомства не нашлось, поэтому общение ограничилось переброской стандартных фраз “Вы откуда?”, “Оттуда”, “Ууу, далеко”, “А Вы?”, “Оттуда”, “Ну и занесло же Вас”.

Поужинали, легли спать. Ночью началась потрясающая своей силой буря. Не то чтобы я часто хожу в походы, так, раз в год стараюсь выбраться куда-нибудь на Алтай, чтоб не расслабляться. Доводилось попадать в жёсткие ситуации, например, выбираться посреди лета из сугроба, в который за ночь превращалась палатка, или попасть в горах в ливень, идущий четыре дня. Т.е. я считал себя бывалым, но ТАКАГО ветра не видел никогда! Палатка ходила ходуном, гибкие алюминиевые распорки, являющиеся каркасом, прогибало под невообразимыми углами, полутораметровый потолок палатки прижимало почти к самому полу, и, наконец, случилось страшное – тент (верхнюю, отдельную, теоретически водонепроницаемую часть палатки) сорвало, точнее, сорвало большую его часть. Теперь тент держался на трёх жалких колышках, освободившаяся же часть трепыхалась, как парус на ветру. Я высунулся из палатки, поймал оторвавшуюся часть и затащил внутрь. Ветер был настолько сильным, что, промедли я несколько секунд, тент улетел бы куда-нибудь в Иркутск, пришлось бы всё бросить и идти его искать, потому что без тента в первый же дождь палатка теряла смысл, а Иркутск был далеко.

Держа угол тента двумя руками, я стал засыпать, но чем сильнее я засыпал, тем слабее становилась хватка. Приложившись разок к дарасунскому самогону, я включил инженерную мысль на полную катушку и начал мастерить. Консервные банки остались на улице, но кое-какие тяжёлые вещи всё-таки остались в палатке, я сложил их в рюкзак и привязал угол тента к одной лямке. Стоило выпустить рюкзак из рук, как он, увлекаемый тентом, надувшимся как парус, начал прыгать по палатке, пытаясь выбраться наружу. Почесав затылок, я добавил в конструкцию недостающий элемент – себя. Привязал вторую лямку к ноге и завалился спать. Всю ночь что-то дёргало меня за ногу, но я не особо обращал на это внимание, спасибо дарасунскому самогону.

День второй. Проснулся часов в шесть от барабанящего по палатке дождя, ветер поутих, поэтому я выскочил наружу, наспех натянул тент и лёг спать дальше.
В следующий раз проснулся уже в начале двенадцатого, дождь и не думал утихать. Настроение было поганым, хотелось всё бросить, дождаться первой же электрички и свалить в цивилизацию. В Новосибирске шёл уже 10-ый час, и я отправил смской (МТС на КБЖД ловил почти всегда, по крайней мере, телефон показывал два-три деления из пяти, правда, позвонить получалось не всегда) запрос о погоде одногруппнику и по совместительству коллеге по работе, который сейчас сидел в тёплом офисе с кондиционером. Ответ мне понравился: утром – дождь, днём – пасмурно, вечером – ясно, следующие дни – опять жара.

Вылез из палатки, пошёл тормошить москвичей и стал разводить костёр из сухого горючего и заблаговременно, вчера ещё, спрятанной в палатке охапки сухих дров. Ингредиенты для завтрака, который я состряпал, были, конечно, не моими (ну, не считая кое-чего из консервов), но уроженцам славного города Москвы со мной определённо повезло – сныкать на ночь дрова было моей идеей, приведенной мною же в исполнение. Всё-таки опыт алтайских походов пригодился и на Кругобайкалке.

Байкал преобразился, вчерашняя знойная дымка отступила, открыв потрясающий вид на противоположный берег – огромный горный хребет, возвышаясь над облаками, казался темно-синим и напоминал иллюстрации инопланетных миров, изображённые на обложках сборников научно-фантастических рассказов.

Также стал виден Целлюлозно-бумажный Байкальский Комбинат. Висящее над ним облако отличалось от остальных и было как-то не к месту. В одном из рассказов про Кругобайкалку, которые я прочитал перед поездкой в массовом количестве, проблеме ЦБК посвящалось много места. Тема эта довольно избитая. Суть её заключается в следующем: есть уникальное легендарное озеро Байкал и есть ЦБК, который озеро убивает, озеру осталось, по разным оценкам, 15-20 лет, т.е. всего ничего, вот, собственно, и всё.

Второй день путешествия заканчивался, мы отдыхали в живописной беседке, построенной железнодорожниками в месте, где 13 сентября 1904 года состоялась стыковка Великого Сибирского Пути. Последний костыль забил министр путей сообщения, некий М.И. Хилков – так гласила надпись на табличке, прибитой над очередным туннелем, который был снабжён живописным акведуком для отвода ручья Киркиреи (так гласила соседняя табличка). Зафотав акведук, Толяна на фоне акведука, себя на фоне акведука (при помощи Толяна) и обе таблички, я тут же забил на забившего последний костыль министра, потому что последний, четвёртый, аккумулятор закончился. Я предложил снять на ночь комнату в посёлке Маритуй, расположенном примерно посередине пути. Идея всем понравилась, и мы бодро зашагали к видневшимся невдалеке домикам. Маритуй самый крупный посёлок на этом участке Кругобайкалки. Тут присутствовало отделение почтовой связи, по совместительству магазин и что-то вроде вокзала, на самой станции дымил трубой паровоз. На почте нам указали место, где можно снять жильё – домик возле станции на самом конце посёлка. Ужин готовили уже на электроплите. В самый разгар готовки отключился свет. “Паровоз заряжают” – объяснила хозяйка. Необходимость заряжать электричеством состав, движущей силой которого является пар, нас очень повеселила, но что поделать, раз надо, значит, надо.

Вскоре паровоз укатил и свет вернулся. Тем временем Байкал снова порадовал нас потрясающим по своей красоте закатом. Я выдернул из розетки зарядившийся наполовину аккумулятор и начал фотать, фотать и ещё раз фотать, прерываясь только для того, чтобы поснимать видео. Сначала над противоположным берегом прорезался кусочек радуги, затем радуга исчезла, но небо озарилось розовым, постепенно переходя в фиолетовое. Солнце садилось между двумя горами, окрашивая небосвод незабываемыми оттенками, и всё это безобразие, не стесняясь, отражалось в озере. Картина с каждой секундой становилась всё красивее, и мне постоянно приходилось делать заново заснятые уже кадры, заменяя их на более живописные. Наконец солнце зашло окончательно и внезапно стало совсем темно – так бывает, когда рядом есть горы.

В этот вечер была добита бутылка дарасунского самогона. Мы сидели на кухне, обменивались историями, трепались про компьютерные игры – хлеб Руста. Толян пожаловался на бесконечные московские пробки и неземные цены на жильё, но потом, подумав, сообщил, что, в общем-то, в Москве жить не так уж и плохо, чем поднял мне и без того хорошее настроение. После розыгрыша спальных мест выяснилось, что Толян спит на полу в спальнике, Руст на раскладушке, а я на диване (две целых и одна надломанная спички восстановили справедливость – не всё же москвичам жировать).

Третий день начался просто прекрасно, завтрак на электроплите развеял небольшое похмелье и положительно повлиял на общий боевой дух. Не обращая внимания на кряхтение носильщиков, рюкзаки устроились на плечах последних и были полны желанием двинуться в путь (мой рюкзак ещё и по-прежнему был полон рыбными консервами). Единственный недостаток этой прекрасной картины в том, что носильщиками были мы, но это ничего, все аккумуляторы успели зарядиться, а значит, можно идти дальше.

Возле деревни Половинная стоял паровоз – памятник всем паровозам. Данная конструкция немедленно была обследована и зафотана с разных ракурсов. После недолгих поисков, в деревне нашёлся магазинчик, в котором нашлось пиво. Тут же оказался вполне цивильный пляж с решёткой под шашлык, столиками и парой бесхозных катамаранов, возле которых, впрочем, вскоре стал отираться некий мужик, по совместительству, видимо, сторож. Усевшись за один из столиков, мы перекусили. За пару часов до этого мы обнаружили в воде нечто маленькое и жёлтое, не знаю, что это такое, может какая-то живность, может, отходы от ЦБК, а может, некая живность, появившаяся вследствие отходов от ЦБК. Как бы то ни было, байкальская вода, которую раньше мы потребляли на привалах, при готовке, просто на ходу из бутылок, т.е. по любому поводу и без повода, теперь была признана непитьевой, поэтому запивать перекус пришлось местным пивом, называвшемся “Берег Байкала”. Ну где, скажите на милость, пить “Берег Байкала”, как не на берегу Байкала? Каламбурчик получился так себе, но за спиной осталось уже порядка шестидесяти километров пути, так что кретинское чувство юмора было вполне простительно.

Дальше день прошёл без приключений, если не считать найденного дополнительного туннеля, что было описано выше. Место под ночлег пришлось искать долго, т.к. до цивилизации оставался всего один день пути, нормальные стоянки были заняты. Наконец нам повезло. Небольшой лесок с кучей поваленных засохших деревьев, годившихся под дрова (на этом этапе мы уже научились разбираться в дровах). В середине располагалась просторная поляна с костровищем, то, что нужно для хорошего походного лагеря.

В четвёртый день мы встали рано, собрались за рекордное время и пошли дальше. Порт Байкал был уже близко, хотелось поскорее дойти, поэтому утренний сбор был спланирован ещё вечером, и мы почти уложились в назначенные нами же сроки. Походную дисциплину можно наращивать бесконечно, день этак на десятый мы бы в течение пяти минут сами создавали вот такие вот поляны и костровища, на пятнадцатый ели бы на ходу, на двадцатый научились бы разводить костёр взглядом, впрочем, навык пирокинеза был бы уже не нужен, так как ещё на девятнадцатый день мы бы могли обходиться в принципе без еды… Но поход уже заканчивался, и достигнутый результат тоже был неплох.

В одном из туннелей я решил сделать несколько фотографий со вспышкой (надо сказать, что в длинных, особенно извивающихся туннелях царит абсолютная, кромешная темнота), совершив задуманное, я ускорился, собираясь догнать Руста с Толяном, навстречу двигалось несколько тусклых фонариков. Когда мы поравнялись, испуганный, дрожащий детский голосок произнёс, видимо, обращаясь к кому-то из родителей: “Привидений не бывает, это, наверно, человек”. Похоже, фотоаппаратная вспышка в тёмном туннеле слегка покалечила психику бедного ребёнка, надеюсь, что через пару лет он наконец перестанет просыпаться по ночам с криками: “ААА, ПРИВИДЕНИЕ!!!”, хотя, может, всё не так уж и плохо.

Догнав свою группу, я обнаружил парней в компании с работником железной дороги. Во избежание случайных обвалов, железнодорожники сами сбрасывали камни в обвалоопасных местах. Мужик в оранжевой куртке связался по рации со своими, предупредил, что мы идём, и провёл нас через опасный туннель.

В Порт Байкал мы пришли где-то в четыре, дождались парома и переправившись через Ангару, попали в Листвянку. Сейчас Листвянка это ни много ни мало курорт, почти европейского уровня. На улице каждый второй - иностранец, кругом живописные отели и гостиницы с незабываемым видом на озеро из окна. Впрочем, о незабываемости вида из окна нам оставалось только догадываться, так как мы ночевали в деревянных скворечниках за 250 рублей в сутки, всё это хозяйство называлось “Домик туриста”, что было ясно из старой проржавевшей вывески. Надо сказать, что сами скворечники были совсем неплохи, и вполне соответствовали своему названию, по крайней мере, заснуть на чистой кровати в домике, где есть свет и обогреватель, после суровых походных условий для туриста в кайф.

В соседнем скворечнике ютились двое парней-немцев - Армин и Кристоф. Если я себя считал отморозком, то эти двое были отмороженее некуда. Уже месяц как они путешествовали по России-матушке, побывав в тайге и чуть ли не в тундре, на следующий день они собирались прошвырнуться по Кругобайкалке, а затем рвануть на юг, куда-то в Монголию. Сейчас они тянули из полторашки какую-то гадость, что-то вроде “Очакова”. На вопрос “как вам русское пиво?”, немцы задумались, но быстро нашли что ответить – “Большое”.

Общались мы на английском, который Толян знал в совершенстве (по крайней мере, по сравнению со мной), Руст ненамного от него отставал, я же, несмотря на то, что английский изучал вроде как в школе, ну ещё якобы немного в универе, понимал 90% сказанного и был в теме.

Переодевшись, мы отправились в цивилизованную кафешку, где съели цивилизованный ужин и даже оставили официанту на чай, настолько вот соскучились по слову на букву “Ц”. Набрав пива, мы вернулись к скворечникам и напоролись на подвыпивших уже немцев. Несмотря на то, что покупали мы только пиво, тут же был организован международный симпозиум на тему “Как надо пить русскую водку”. Надо признать, немецкий способ был очень оригинальным – вскрыв пакетик с растворимым напитком (что-то типа Zuko), они засыпали добрую половину порошка себе в рот, затем заливали туда же водку, взбалтывали, взмешивали и глотали. Мы с Толяном попробовали, у него пошло нормально, у меня не очень. Далее мы решили показать, как пьют в России, для чего был организован поход в магазин за дополнительной водкой, соком и огурцами.

Сначала Толян, сказав что-то типа “зе фёст тост, фо э пэерентс”, продемонстрировал, как надо закусывать. Иностранцы всё повторили в точности. Затем я, после объявления Толяна, о чём будет сэконд тост, показал все преимущества запивона. Дальше, после небольшого спора, о чём должен быть третий тост, немцы уточнили, как сейчас - запивать или закусывать, и, получив ответ “как хотите”, дружно схватились за сок, я их понимаю.

Дальше разговор пошёл веселее, помню, Руст стал спрашивать про американцев, дескать, говорят, что они толстые, тупые, не шарящие по жизни… “Вай нот?” – недослушал его один из немцев, и подтвердил, что это правда, всё так и есть.

Затем я заметил странную закономерность: уровень содержания алкоголя в крови оказался обратно пропорционален моим и без того не богатым познаниям английского. Процент понимания уже снизился до пятидесяти и продолжал падать. Я толкнул что-то обсуждающего с немцами Толяна в бок: “Слушай, спроси у них про вторую мировую”, “Да нет, что ты, не надо”, “Да ладно тебе, пусть не расслабляются, сошлись на меня, типа это я спросил, а я буду с умным видом кивать”.

Толян повернулся к потомкам последователей Гитлера и начал “Май френд Павел…” Немцы потупили взгляды, по лицам было видно, что им стало так неудобно, так неудобно, я даже на секунду пожалел, что всё это затеял, но только на секунду. Немцы начали мазаться, что-то вроде: да фигово было, нам очень жаль и т.д., в общем, с моей подачи разговор ненадолго перешёл в серьёзное русло, но только ненадолго. Выпитая водка сменилась купленным ранее пивом и вскоре над скворечниками снова стал раздаваться смех вперемешку с английской речью. Через какое-то время иностранцы стали сдавать, Армин начал клевать носом, бубня под нос “фак… фак…”. В итоге расстались мы друзьями, пара фоток напоследок и народ стал разбредаться по домикам. Самыми живучими оказались я и Толян, но вскоре и мы, потрепавшись ещё с полчаса ни о чём, пошли спать.

***

Утро. Автобус до Иркутска. Я вышел на центральном рынке (оттуда было ближе до ж/д вокзала), Толян с Рустом поехали до конечной, т.е. до автовокзала. Дело в том, что прежде чем спонтанно сойти с поезда в Слюдянке, я шатался по Забайкалью уже десять дней, парни же только начали своё путешествие с Кругобайкалки, по плану у них был ещё Ольхон, крупнейший остров на Байкале.

Я порядком подустал от активного отдыха, на следующей неделе надо было выходить на работу. У москвичей же всё только начиналось и, от всей души пожелав им удачи, я вышел из автобуса, снова оставшись один.

От рынка до вокзала шёл трамвай, на котором меня за безбилетный проезд оштрафовала грозная тётенька-контролёр, дальше железнодорожная касса, несколько часов в зале ожидания, посадка, 26 сонных часов в поезде, и, наконец, Новосибирск.