Борис Скворцов , Июль — август 2012 г. , Горный Алтай
Активный туризм
В студенческие годы среди туристов НЭТИ бытовала поговорка: если жена, учёба или работа мешают туризму – брось их! Смысл этой шутки стал понятен, когда сам начал ходить в горы. Трескучим декабрьским вечером 1978 года в донельзя промёрзшей землянке на берегах Оры и Петрушихи, празднуя собственное двадцатилетие с первой эрлагольской группой, вдруг остро ощутил то, что в старой туристской песне отмечено как «щемящее чувство дороги». Когда тебя тянет в горы, это чувство трудно передать словами и обосновать логически, но однажды ты понимаешь: путешествие по горам – это сильное радостное ощущение жизни.
Вспомнил старую поговорку нынче, когда работа не позволила вовремя приехать в Эрлагол. Однако, опоздав лишь на официальную часть открытия сезона 2011 года, на третье утро прибыл и тут же угодил в крепкие объятья восьмидесятичетырёхлетнего участника неоднократных наших разведывательных походов Георгия Георгиевича Матушкина.
— Представляешь, мост через Кубу на седьмом километре сожгли! — вдруг горячо и недоуменно сообщает он.
Вот это новость! Значит, теперь эрлагольский УАЗик не сможет нас добросить даже до пятнадцатого километра к бывшему кордону Чемальского лесничества…
Проложенная более полувека назад по долине Кубы лесовозная дорога являлась началом многих наших эрлагольских маршрутов. За годы походов, наверно, каждый камешек этой сорокакилометровой стези был знаком от устья Кубы до пятачка для разворота машин в урочище Абаш. А сколько мозолей здесь было набито!
Пока на тридцатом километре существовал посёлок лесорубов Каяс, дорога поддерживалась в приемлемом состоянии, переправы регулярно обновлялись. Но вот грянула перестройка, поселок ликвидировали, после чего первым же весенним паводком смыло самый верхний мост через Кубу. После этого с каждым годом дорога становилась всё более и более непригодной для транспорта, постепенно сливаясь с таёжным пейзажем. Потом приказал долго жить кордон, почти развалился мост около него, однако ещё долгое время УАЗик, управляемый бессменным Александром Левицким, забрасывал эрлагольские группы к этому мосту на пятнадцатом километре. А теперь?
Если честно, то в глубине души я всегда радовался тому, что в результате бездорожья восстанавливается алтайская природа, изрядно повреждённая бездумной деятельностью человека. Однако вот в чём вопрос. Группа новичков протопает по дороге и пешком: допустим, выйдет с вечера – да по прохладе вперёд. Но как быть с бродом через Кубу, которая бывает такой разной! Вот, скажем, в 2010 году даже её разливы представляли собой серьёзные препятствия для туристов, (очерк «ЧП в походе»).
В общем, после инструктажа и пробного похода на скальную гору Дураков отправились мы на седьмой километр Кубинской дороги, чтобы оценить возникшую там преграду. Мы – это я, мой коллега по инструкторской работе Виктор Фаддеенков и обладатель джипа врач Сергей Безнедельный, который любезно предложил подбросить нас до сожжённого моста.
Остановившись у Кубы в месте, где недавно пересёк реку, какой-то мощный автомобиль, обнаружили, что ничего военного брод собой вроде бы не представляет, если не считать струи, бьющей у противоположного берега.
...Кстати, пока я доделывал срочные дела в городе, ко мне в поход записалась почти вся наша прошлогодняя группа. Только Юля Власова к своему великому сожалению не смогла приобрести путёвку на первую смену да у Георгиевича разболелась нога. Между прочим, не утерпев, он всё же сходил вместе с нами на гору Дураков, размялся и после этого записался-таки на более лёгкий маршрут.
Записались в нашу группу ещё и три новых человека: прошлогодние Митины участницы - Ира Голикова с Настей Жарич, и только что получивший необычные для себя ощущения на скальных участках горы Дураков, новичок Роман Жеребцов. В итоге на маршрут вышло четыре парня и пять барышень, каждая из которых кроме личных вещей несла по шесть килограммов провизии. Общественное снаряжение и все остальные продукты достались парням.
Когда группа была готова выйти на маршрут, появился только что вернувшийся из похода Митя Лёгкий и сообщил: вода в Кубе поднялась, а сам он на той переправе уцелел лишь каким-то чудом.
– Ну, в одиночку-то, конечно, брести было рискованно, даже и с шестом, но мы пройдём брод тройками, по всем правилам! – выразил я мысли вслух.
– Но там струя по пояс! – горячо возразил Митя.
Планы менять не хотелось, и Сергей Безнедельный снова предложил свою помощь: пока мы налегке побежим до переправы, они с Митей довезут туда наши рюкзаки и проследят, как переходим реку. Так и поступили. И действительно, последняя треть брода оказалась значительно серьёзнее, чем я предполагал, однако все благополучно переправились, и Митя даже радостно пальнул в честь этого события из своего помпового ружья.
Двинулись дальше, и очень скоро нас обогнал крытый брезентом автомобиль «ГАЗ-66», до предела нагруженный туристами. «Эти ребята проехали брод, но так и не познали, что это такое», – подумалось мне, и тут появился ещё один «ГАЗ-66», в кузове которого находилось лишь несколько человек. Водитель сам остановил машину и любезно пригласил попутно нас подвезти. «Мягче ехать будет!» – заметил он. Разумеется, мы не заставили себя долго уговаривать и тут же взобрались вместе с рюкзаками в грузовик, который подбросил нас до самого кордона, пересекши Кубу левее полуразрушенного моста.
Обеденную стоянку в устье Имурты заняли прибывшие до нас туристы, а я, вспомнив, как в далёком 1978 году организовывал вместе с Юрой Бондаренко ночёвку с баней чуть выше устья на берегу самой Кубы, разыскал это место. Здесь и остановились на первый походный обед.
Отсюда до первой ночёвки у реки Сергезю остаётся пройти всего-то около пяти километров, чтобы метрах в шестистах от её впадения в Кубу расположиться на ночевку в кедраче на ровной площадке для палаток, с готовым кострищем. А вот выше идти сегодня не стоит, потому что следующее приличное место для бивака далековато, да и первый день вводный – надо втянуться в нагрузку.
Сергезю – река небольшая, и в отличие от соседних притоков Кубы – раздольной Имурты и труднопроходимой Муехты, протекает в узком ущелье с крутыми склонами, густо заросшими лесом, кустарником и таёжной травой. Мощная конная тропа идёт исключительно правым берегом и поднимается более круто, то и дело, обходя скальные прижимы. При этом – никаких бродов, если не считать пересечения по пути двух правых притоков.
На второй день, периодически отмахиваясь от назойливых слепней, поднялись до верховьев Сергезю, пообедав у верхнего её притока, и заночевали перед последним крутяком на закрытой со всех сторон растительностью стоянке. До реки здесь далеко, но метрах в двухстах от палаток в густых зарослях из-под камней пробивается ключ, к которому спускается едва заметная извилистая тропинка. Назавтра запланирован полный рабочий день, с двумя перевалами.
Утро третьего дня встречает нас замечательной погодой. По небу бегут весёлые барашки, веет лёгкий ветерок. Нет ни изнурительной жары, ни дождя. Почти сразу от места нашей ночёвки начинается крутой подъём к границе леса. Здесь каждый идёт в своём темпе. Перед самой границей леса дожидаемся на небольшой стоянке всех участников и, набрав в пластиковые бутылки воду, вступаем, наконец, в зону горной тундры.
А денёк-то сегодня выдался не хилый! Поднявшись в верхнюю чашу реки Сергезю, оставляем слева Аккаинский перевал и выходим на так называемые полати, с которых крутой серпантин ведёт нас в верховья самого крупного притока Кубы – реки Аккаи. Во время обеда на прошлогодней стоянке успели позагорать и даже подремать…
Дальнейшая нитка маршрута была мною не раз уже описана, так что теперь – кратко. Итак. Взяли Айрыкский перевал, переночевали в урочище Сарысаз, ушли на озеро Серп, встали на полуднёвку. После этого пересекли Куралбасские болота, пообедали у поющего ручья, который, к сожалению нынче не пел и, остановились на днёвку под Альбаганским перевалом, где объявился единственный за поход, впившийся в Настю клещ. Ну, клеща, конечно, вытащили, укушенное место на ноге прижгли, а назавтра совершили радиальный выход к пику Альбаган, до полуразрушенного ребра. В радиалку парни сюда пошли все, а из девушек – только Аня Федорова. Остальные в это время под руководством Иры Голиковой усердно репетировали для заключительного концерта в Эрлаголе оригинальный номер с походными кружками.
На следующий день, приблизившись к Альбаганской седловине, при ясном небе услышали подряд два мощных взрыва. Где-то недалеко сбросила первую ступень запущенная с космодрома Байконур космическая ракета. Сегодня же мы увидим на левом склоне правого истока Малой Сумульты обширный участок когда-то давно сожженного гептилом леса.
Заночевали в километре от распадка, ведущего на перевал Сайгонош. Этот перевал взяли на следующий день до обеда, который в виде исключения был без костра – слишком уж бедная растительность оказалось в окрестности тёплых озёр у реки Тогузкол на восьмой день похода. После обеда подлечили Зинину мозоль.
К вечеру подошли к верхнему Чемальскому озеру. К той каменистой площадке, где в 1999 году с профессором Смелягиным сложили камин. Пришёл мой черед повторно дежурить, а с самого начала похода в пару ко мне попросилась Ира Голикова, «чтобы поучиться у опытного человека».
После ужина стало ясно – идеальная с начала путешествия погода начинает меняться. Предстоящая перемена настолько ощутима, что сообщаю об этом участникам. Дело в том, что в воздухе становится слишком уж тепло, причём при полном безветрии. В полночь резко громыхнуло, заморосил, а потом разразился, будто прорвало, дождь, который бушевал вперемежку с грозой всю ночь, словно наверстывая собственный простой за весь поход. Непогода стихла лишь к утру.
Надо сказать, что обычно утром раньше других вставал Роман, и очередных дежурных, как правило, ждала приятная неожиданность: костёр был уже разведён, а дрова нарублены. Однако в этот раз Роман любезно уступил место штатным дежурным.
Выбравшись из палатки, я увидел сплошь затянутое облаками небо, наплывающий снизу из чемальской долины туман и залитую водой нашу каменистую поляну.
Костёр так просто было не развести, и решил я в качестве растопки использовать предназначенную к торжественному сожжению на последнем походном огнище старую футболку. Я ещё не знал, что костёр этот и в самом деле окажется последним в нашем походе.
Набрав воды и повесив котлы над огнём, я разбудил Иру, которая тут же побежала мыть сухофрукты для каши. Успели позавтракать и собраться без дождя, который, однако, возобновился уже на первых метрах подъёма на перевал Таман-Ёл.
По плану – сегодня предпоследний день похода, но после того как дождь усилился, участникам было предложено в качестве варианта поднапрячься и дотопать до посёлка Эдиган с тем, чтобы уже к вечеру прибыть на базу. В ответ послышалось такое дружное одобрение, что стало ясно: быть посему.
Дождь припустил так, что спусковая тропа превратилась в ручей, по течению которого, забыв про усталость, добежали к вечеру до устья Адылды, где назавтра нас должен был встретить нанятый в Чемале «ГАЗ-66». К этому моменту с неба всё вылилось и мы, наконец, спокойно перекусили, почувствовав при этом, приятную физическую усталость. Однако никому на ночёвку становиться уже не хотелось.
В Эдигане снять машину не удалось, но километром ниже раскинулась турбаза, где нашлась «Газель», водитель которой с радостью взялся за три тысячи рублей добросить нас до «Эрлагола». По дороге молодой алтаец радостно ворчал, что слишком много развелось тут новосибирцев … Что касается «ГАЗ-66», то с вечера не получилось дать ему «отбой», а с раннего утра следующего дня шофёр, как оказалось, прихватив рыболовные снасти, поехал за нами, решив совместить приятное с полезным. Собрав ему в качестве компенсации на бензин полторы тысячи рублей, мы отправились, наконец, в шикарную баню на соседней базе «...», ставя тем самым походную точку. А через пару дней пришлось мне возвращаться в Новосибирск на работу.
Вновь вырваться в «Эрлагол» смог лишь во второй половине третьей смены. Успел организовать два однодневных путешествия. Причём, в детском походе на гору Верблюд самой юной участницей была Ксюша, которой, представляете себе, ещё не было и четырёх лет отроду – своего рода рекорд! Кстати, Ксюшин папа Михаил Бирюков в этом походе снял великолепный фильм «Эрлагольские зарисовки».
А после похода на гору Крестовая мой одиннадцатилетний сын сообщил, что побил все свои прежние рекорды. Ещё бы! Кроме того, что сам поход продлился почти половину суток, были и разные приключения. Встретившаяся на пути туристов маленькая симпатичная гадючка, свернувшись колечками, живо заинтересовала собачку Герду, которую взяла с собой семья Смироновых. Дружелюбная Герда решила тут же познакомиться с красоткой поближе, а змейка в восторге от неожиданной встречи так горячо поцеловала Герду в нос, что та аж подпрыгнула от радости. Правда, на всякий случай хозяева заставили собачку съесть супрастин и щедро напоили дефицитной на хребте водой. Но это мелочи.
Уже вечерело, когда на подходе к перемычке, соединяющей Элекмонаро-Кубинский водораздел с выступом, заканчивающимся пиком Дураков, обнаружилась мощная конная тропа, ответвляющаяся в аккурат сторону «Эрлагола», уютные домики которого призывно красовались с высоты хребта, подманивая к себе подуставших туристов. Ну, не может такая красивая тропа вести в никуда! Пошли эти путём.
Но надо же! Приспустившись до явного сброса высоты, стезя, сделав крутой зигзаг, взяла да и пропала. Тщетно осматривал я окрестность, пытаясь понять, куда дальше могли идти лошади, тем более что для пастбища здесь было не самое удачное место. Однако вниз проглядывала едва заметная стёжка, а на сваленном дереве был содран чьим-то башмаком мох, и мы двинулись вперёд. Пробурившись ещё около полукилометра вниз, то и дело, проваливаясь меж замшелых камней различного калибра и перешагивая через гнилой валёжник, убедились, что исчезли последние следы человека, а спуск становится всё более крутым и диким. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь тут шею свернул!
– Ну, что, лошади здесь не спускались, возвращаемся, – объявил я.
– Не-ет! – дружно закричали дети.
– Никаких разговоров! – отрезал опытный седовласый Александр Серафимович, в отличие от ребятни прекрасно понимавший, что небезопасный путь по этому дремучему распадку может затянуться на неопределённое время.
Мы вскарабкались назад на водораздел и продолжали по нему путь, пока не уперлись в недостроенные заборы вечно расширяющегося маральего заповедника. Далее двинулись наискосок по пологой, заросшей травой луговине к реке Чемальская Ареда. Оставляя за собой ленточку примятой травы, дважды поднырнули под недостроенные изгороди, а потом выскочили на изрядно заросшую бывшую вездеходную дорогу. Тут все повеселели, а кроме того обнаружилась мобильная связь, и я связался с лагерем, попросив оставить нам семнадцать порций ужина, на который поначалу в общем-то и не рассчитывали, так как окончание похода было объявлено на десять вечера.
Когда притопали к ручью и вдосталь напились, прикончив остатки провизии, оставшейся после обеда на горе Крестовая, уже заметно темнело. И тут раздался мощнейший взрыв, за ним второй, а потом в течение десяти минут слышались раскаты «ва-ва-ва-ва-ва». Сначала я не понял, в чём дело. Все участники знали, что над нами проходят космические трассы взлетающих с Байконура ракет, сбрасывающих над Горным Алтаем свои первые ступени, которые при падении создают не только грохот, но и порой весьма ощутимое сотрясение почвы. Но в данном случае произошло что-то другое. Позже выяснилось, что в соседнем с нами Чойском районе республики Алтай впервые за всю историю космонавтики рухнул в сцепке с ракетой-носителем космический грузовик «Прогресс». Взрыв произошёл в воздухе (иначе бы мы почувствовали землетрясение), и обломки разлетелись по всей округе так, что даже популярные Каракольские озёра оказались на какое-то время закрыты для туристов…
Выскочив к Кубе, в которую впадает Чемальская Ареда, вновь увидели касающееся горных хребтов солнце. Оставалось пробежать до лагеря немногим более трёх километров. Но когда я замыкающим ступил на приэрлагольский мост через Чемал, солнце совсем ушло, и наступила тьма. На мосту стояли Александр Эдуардович Каспер с супругой.
– Решили тебя встретить! – сообщил Каспер.
Группа изрядно уставших и получивших разнообразные впечатления туристов тем временем уже расположилась в столовой. Благодаря новому заместителю директора лагеря Валентину Ивановичу Гарбузову ужин нам был оставлен.
…А всё-таки жаль, что та тропа оборвалась, ведь так красиво она шла поначалу. Надо будет там как следует полазить и тщательно всё просмотреть. Но это в другой раз. Завтра – закрытие сезона.